Курды самый многочисленный народ в мире, не имеющий собственного государства. Численность их составляет, по разным оценкам, от 20 до 40 миллионов человек. Они проживают в областях на стыке границ Турции, Ирака, Ирана и Сирии. Ближе всех к созданию независимого государства подошли иракские курды – после американского вторжения 2003 года.
Вооруженные формирования пешмарга иракских курдов являлись главными союзниками армии США по ходу свержения режима Саддама Хусейна. Курды сами и совместно с американскими подразделениями очистили от войск Саддама весь север страны. Именно тогда под власть пешмарги попали районы, где компактно проживают ассирийцы, езиды и туркмены. Они не относились к автономии Иракский Курдистан, которую признавал режим Саддама Хусейна.
На первых порах меньшинства приветствовали приход курдов. Но скоро им пришлось столкнуться с их национализмом. Особенно яростными националистами являлись члены «Демократической партии Курдистана» (ДПК). Ее возглавлял Масуд Барзани. В 2005 году его выбрали президентом автономии Иракский Курдистан.
Иракский Курдистан за десять лет сформировал полноценный государственный аппарат, самостоятельно занимался экспортом нефти (ДПК вывозила нефть в Турцию, ПСК – в Иран), создал свои органы безопасности и вооруженные силы, выдавал свои визы. По сути, единственное, что его связывало с остальным Ираком – общие паспорта и общие деньги, иракские динары.
Чтобы провозгласить себя независимым государством, необходимо было договориться кланам Барзани и Талабани, а затем убедить соседей, что независимый Курдистан им будет выгоднее, чем единый федеральный Ирак.
Весной 2017 года после длительных переговоров между ДПК и ПСК Масуд Барзани объявил, что 25 сентября пройдет референдум о независимости Иракского Курдистана. Иракская армия в это время увязла в битве за Мосул, несла большие потери. Чиновники из Багдада сделали гневный окрик вроде «чего надумали, какая независимость, надо ИГ добивать». А что еще они могли сделать? Силового ресурса у них не имелось.
Иракский Курдистан готовился к голосованию, попутно пытаясь убедить соседей и особенно США, чтобы они поддержали создание курдского государства. Не убедили. В день голосования курды оказались одни перед избирательными урнами. За их спинами не стояли другие нации. К тому же иракская армия завершила операцию в Мосуле – у Багдада появился кулак, чтобы погрозить или дать подзатыльник.
На фоне «утопленного» в агитации за провозглашение независимости Иракского Курдистана ассирийский Алькош походил на суровый неприступный остров в море. Местные жители не устраивали митингов и демонстраций против референдума, но и не выказывали никакой поддержки ему. Молчаливое сопротивление, крепко сцепив зубы.
Население Алькоша состоит исключительно из ассирийцев, принадлежащих к Халдейской католической церкви. Над городом, крепко вмурованный в серый склон горы, расположен старинный монастырь Раббан Хормизд. Сам основатель монастыря – Раббан Хормизд – является одним из самых почитаемых святых для халдеев. А монастырь, основанный им, один из старейших на Ближнем Востоке. Сегодня монахи в нем не живут, хотя в лучшие времена его населяли 1200 монахов.
Охраняют монастырь служащие иракской федеральной полиции. Один из полицейских, Ильхаб Малан, сносно говорящий на английском, устраивает мне и фотографу из России, экскурсию. Его коллеги охраняют въезд на склон к монастырю. Сам Ильхаб занимается охраной непосредственно монастырских помещений.
«Я тут большей частью времени один. Туристов мало, посетителей мало. Редко, кто сюда заезжает. Служба в монастыре, как правило, лишь один раз в год – в день памяти Раббана Хормизда. Тогда сюда съезжаются халдеи не только из Ирака, со всего мира. Я тут хозяйством занимаюсь, чищу, мою, размышляю. Почти, как монах», – делится Ильхаб тонкостями своей службы.
В прошлые века монастырь много раз разграблялся шайками курдских разбойников. Последние подобные нападения относятся к середине XIX века, но о них по-прежнему помнят. У ассирийцев довольно хорошо сохранилась память о притеснениях, которые им приходилось испытывать от курдов.
«Мы помним, как наши предки страдали здесь за свою веру сто лет назад», – говорит другой житель Алькоша Ренан. Он не упоминает конкретно курдов, но тем, кто знает исторический контекст, понятно. Жители халдейского городка не говорят прямо незнакомому иностранному журналисту, что они против референдума. Но они и не проявляют такого воодушевления, как курды.
Курды, говоря о своей автономии, говорят: у нас в Курдистане, мы курды, наше государство Курдистан. Жители Алькоша употребляют совершенно другой набор: мы – иракцы, у нас в Ираке.
«Вообще-то, наш город является спорной территорией, – рассуждает Ильхаб, пока мы ходим из пещеры в пещеру, которые вырубали в горе монахи монастыря Раббан Хормизд. – Алькош находится на самой восточной окраине Ниневийской равнины. Ниневийская равнина – христианская территория. Тут во времена до свержения Саддама жили, в основном, ассирийцы – католики и православные. Потом началась нестабильность, многие уехали. Курдские районы от нас отделены горами». С точки зрения Багдада, Алькош относится к провинции Ниневия. С точки зрения правительства Иракского Курдистана, – это часть провинции Дохук, которая входит в состав автономии.
Правопорядок в городке охраняют одновременно и курдская пешмарга, и федеральная полиция. Столкновений между ними не происходит. И там, и там служащими являются исключительно местные уроженцы. Из-за слабости федерального правительства администрацию в городе навязывает Эрбиль. В буквальном смысле – навязывает.
В июле этого года, после назначения даты референдума, по решению правительства Иракского Курдистана был снят со своего поста мэр, которого ранее выбрали местные жители. На его место была назначена активистка из «Демократической партии Курдистана».
Местные жители несколько раз собирали митинги против ее назначения. Но федеральное правительство никакой реальной помощи алькошцам не оказало, а самим жителям, чтобы дальше отстаивать свои права, надо было переходить к более радикальным действиям – это могло довести до кровопролитий. Сегодня административная власть в Алькоше принадлежит ДПК.
Никто из курдов, с кем я общался на избирательных участках 25 сентября, не верил, что сразу после оглашения результатов референдума Барзани объявит независимость. Голосование воспринимали, как первый шаг к тому, чтобы в скором времени договориться с мировым сообществом о создании независимого Курдистана.
В наше время мало объявить себя независимым, надо чтобы твой суверенитет признали «ведущие мировые державы». И вот с признанием у Барзани были серьезные проблемы. Это создавало условия для жесткой реакции со стороны Багдада.